В долгожданном деле о банкротстве гражданина (который возник из банкротства организации – она в предбанкротном состоянии выплатила гражданке Т. несколько миллионов рублей дивидендов) мы неожиданно узнали, что наш должник якобы получила три года назад аж 35 миллионов. На десять лет.
Ленинским районным судом в сентябре 2015 был выдан исполнительный лист на решение безымянного третейского суда, вынесенное, якобы, еще в октябре 2014 года. При этом кредитор милостиво простил должнику проценты и ждал с обращением за легализацией решения третейского суда в государственном почти год. А в конце 2015 года обратился за включением в реестр кредиторов.
Было абсолютно понятно, что делается это исключительно для «размывания» голосов настоящих кредиторов – организации и налоговой, у которых сумма требований была «всего» 8 млн. От имени финансового управляющего и представляемого нами кредитора мы активнейше возражали. Ключевые тезисы были следующими - сделка по выдаче займа В. является мнимой, так как:
- имущественное состояние должника исключает возможность владения и распоряжения суммой в размере 35 000 000 рублей.
- доказательств фактического расходования данной крупной суммы должником не представлено.
- у В. не было намерения требовать от должника исполнения ее обязательств по договору займа от 11.09.2012. Нельзя признать разумным хозяйственным поведением займодавца его бездействие при просрочке заемщика на протяжении трех лет. Кредитору следовало приступить к принудительному исполнению обязательств еще в 2012 году при образовании первой просрочки по процентам.
- Заявитель не доказал свою платежеспособность и финансовую состоятельность, позволяющие выдавать столь крупные суммы. Он не является и не являлся ИП и не участник-акционер каких-либо компаний.
- Должник Т. получила в начале 2014 года кредит в банке. И в истребованной в банке анкете заемщика указала, что какие-либо заемные обязательства у нее отсутствуют.
Тем временем 05.04.2016 Областной суд Новосибирской области отменил определение Ленинского районного суда и отказал в выдаче исполнительного листа по решению третейского суда.
На следующий день (у нас на руках не было даже текста решения Областного суда) прошло финальное (из 7!) заседаний по рассмотрению требований «кредитора» В.
По ходу этих заседаний вырисовывалась следующая картина: В. выдал своей старинной приятельнице Т. 35 миллионов рублей, т.к. она очень просила. У него самого, «состоятельного человека, в бизнесе с конца 1980-х годов» наличные деньги были в обороте. Поэтому он сам попросил взаймы «у знакомых, арендаторов, друзей». Итого таковых в 2012 году набралось аж 4 гражданина и одно юридическое лицо (конечно же, давно ликвидированное). Те выдали В. по 6-10 миллионов под проценты до конца 2012 года. И все написали, что «деньги до конца 2012 возвращены полностью» - практически слово в слово, без дат и сумм.
Мы активно возражали против такой «процессуальной вуали» перед доказыванием собственной кредитоспособности. В процессе ожесточенного сопротивления со стороны управляющего, других кредиторов, налоговой суд перешел к исследованию вопроса о кредитоспособности «вторичных кредиторов». Мы же по-прежнему требовали доказывания финансовой состоятельности «кредитора В.» - а не только его способностей брать взаймы.
В финальном заседании из документов следовало уже, что В. нашел вторую партию «вторичных кредиторов»: компанию П, созданную в том же 2012 и ликвидированную в 2014. Компания П год с лишним ждала возврата денег, но так и не дождалась – и продала долг. Причем очень задешево – долг в 35 млн был продан всего за 2,7 миллиона. Покупателем долга выступила гражданка Б. – второй «вторичный» кредитор. Отчетливо аффилированная с должником Т.
А выкуп долга В. был осуществлен гражданкой Б. – тоже на заемные деньги. То есть у нас появился третичный кредитор! Более того, одного третичного кредитора через месяц якобы сменил другой.
Итог справедлив: судом данному псевдокредитору было отказано во включении в реестр кредиторов в деле о банкротстве гражданки Т.
Номер дела: А45-20510/2015.
